КРЫЛЬЯ МАТЕРИ

 

В. Сухомлинский

 

«В жаркий летний день вывела Гусыня своих маленьких желтень­ких гусят на прогулку. Она впервые показывала деткам большой мир. Этот мир был ярким, зеленым, радостным: перед гусятами раскинулся огромный луг. Гусыня стала учить деток щипать стебельки молодой травки. Стебельки были сладкие, солнышко теплое и ласковое, трава мягкая, мир уютный, добрый, поющий множеством голосов пчел, жучков, шмелей, бабочек. Гусята были счастливы.

Они забыли о матери и стали расходиться по огромному зеленому лугу. Когда жизнь счастливая, когда на душе мир и покой, мать часто оказывается забытой. Тревожным голосом Гусыня стала созывать де­тей, но не все они слушались. Вдруг надвинулись темные тучи, и на землю упали первые крупные капли дождя. Гусята подумали: мир не такой уж уютный и добрый. И как только они об этом подумали, каж­дому из них стала нужна, ой как нужна мать. Они подняли маленькие головки и побежали к ней.

А тем временем с неба посыпались крупные градины. Гусята еле успели прибежать к матери, она подняла крылья и прикрыла ими сво­их детей. Потому что крылья существуют прежде всего для того, что­бы прикрывать детей - об этом известно каждой матери. Под крыль­ями было тепло и безопасно; гусята слышали будто бы откуда-то из­далека доносившийся грохот грома, вой ветра и стук градин. Им даже стало весело: за материнскими крыльями творится что-то страшное, а они в тепле и уюте. Им и в голову не приходило, что крыло имеет две стороны: внутри было тепло и уютно, а снаружи - холодно и опасно.

Потом все утихло. Гусятам хотелось поскорее на зеленый луг, но мать не поднимала крыльев. Маленькие дети Гусыни требовательно запищали: «Выпускай нас, мама». Да, они не просили, а требовали, по­тому что если дитя чувствует крепкую, сильную материнскую руку, оно не просит, а требует. Мать тихо подняла крылья. Гусята выбежали на траву. Они увидели, что у матери изранены крылья, вырваны многие перья. Гусыня тяжело дышала. Она пыталась расправить крылья и не могла этого сделать. Гусята все это видели, но мир снова стал таким радостным и добрым, солнышко сияло так ярко и ласково, пчелы, жуки, шмели пели так красиво, что гусятам и в голову не пришло спросить: мама, что с тобой? И только один самый маленький и слабый гусенок подошел к матери и спросил: «Почему у тебя изранены крылья?» Она тихо ответила, как бы стыдясь своей боли: «Все хорошо, сын». Жел­тенькие гусята рассыпались по траве, и мать была счастлива.

 

 

ВСЕ К ЛУЧШЕМУ

 

Индийская сказка

 

«Жил однажды царь, а у того царя был очень набожный советник. Он горячо верил в Бога и половину своего жалованья отдавал бедным людям.

 - Всевышний - наш отец и хранитель, а мы - его дети. Что он ни делает, все к лучшему. Мы не всегда понимаем неисповедимую его волю, но рано или поздно он наставляет нас на путь истинный, пока­зывает, как зло оборачивается благом, - говорил советник. Любимые его слова были:

-  Если Бог допускает что-то, значит, это во благо.

Было лето, время, когда созревает манго. Царь их очень любил. Однажды разрезал он плод манго и отрезал напрочь свой мизинец. Когда советник узнал об этой беде, он поспешил выразить царю свое участие.

-  Не надо горевать об этом, мой повелитель, - сказал советник царю в утешение. - Что Бог ни делает, все во благо.

Разгневался царь на эти слова. «Как он смеет говорить мне это! -подумал царь. - Разве потеря пальца может быть благом для кого бы то ни было? Он мне нисколько не сочувствует, и я ему этого не забу­ду!»

Царь приказал заточить советника в темницу и сказал ему:

-  Посмотрим, как поможет тебе твой Бог. А если и нет – жалеть не о чем! То, что с тобой произошло, - это во благо, и ты должен без­ропотно принять свой жребий.

Один раз царь поехал на охоту. Охотники выследили дикого быка и погнались за ним. Бык убегал все дальше и дальше в лес. Вдруг от­куда ни возьмись выскочили люди из свирепого лесного племени и с дикими воплями погнались за царем и его слугами. Царская свита пе­репугалась и обратилась в бегство. Царь за ними не поспел, дикари его схватили, связали и собрались принести в жертву своей богине. Когда лесные люди стали осматривать его тело, обнаружилось, что человека, предназначенного в жертву богине, не хватает мизинца.

-    Нельзя предлагать богине неполноценную жертву, - сказали они. - Богиня рассердится, и гнев ее падет на нашу голову.

Так и пришлось им отпустить царя на волю. Тут только понял он, чем обязан своему избавлению: недостающий мизинец спас ему жизнь. Вот когда открылась ему истина, заключенная в словах мини­стра: «Что Бог ни делает, все к лучшему!» По возвращении в столицу царь тотчас приказал освободить со­ветника и доставить его во дворец. Царь стал просить у него проще­ния:

-   Ты говорил мне чистую правду, а я не оценил справедливости твоих слов и так жестоко обошелся с тобой! Простишь ли ты своего царя?

Советник был растроган:

-     Теперь ты видишь, о повелитель, что все в божьих руках? Не нужно извиняться: то, что ты сделал, спасло мне жизнь. Если бы ты не заточил меня в темницу, то меня вместе с тобой захватили бы в плен и принесли бы в жертву богине: у меня ведь нет физических недостат­ков! Поистине, что Бог ни делает, все к лучшему!

 

​

​

ФАТИМА-ПРЯДИЛЬЩИЦА И ШАТЕР

 

Суфийская история

 

«Некогда в одном городе на далеком Западе жила девочка по име­ни Фатима. Она была дочерью процветающего прядильщика. Однаж­ды отец сказал ей: «Дочь моя, собирайся в путь. Мы отправляемся в путешествие. У меня есть кое-какие дела на островах Средиземного моря. Может быть, там тебе встретится красивый юноша с хорошим положением, который полюбит тебя и вы поженитесь».

Они отправились и путешествовали от острова к острову. Отец занимался своими торговыми делами, а Фатима мечтала о будущем муже. Однажды, когда они плыли в сторону Крита, их застиг ужасный шторм, и корабль пошел ко дну. Фатиму, потерявшую сознание, вол­нами вынесло на берег, недалеко от Александрии. Ее отец погиб, и она осталась одна без всякой поддержки.

Сцена кораблекрушения и длительное пребывание в открытом море так повлияли на нее, что о прошлой жизни у нее остались только смутные воспоминания. Бродя в песках, она встретила семью ткача. Хотя это были бедные люди, но они взяли ее в свое убогое жилище и обучили своему ремеслу.

И вот для нее началась вторая жизнь. Год или два она прожила с ними вполне счастливо и была довольна своей судьбой. Но однажды, когда она зачем-то вышла на берег, ее схватили работорговцы, отвели на корабль и увезли вместе с другими невольниками.

Сетования и горькие жалобы Фатимы не вызывали у этих людей ни капли жалости. Они привезли ее в Стамбул, чтобы продать как ра­быню. Ее мир рухнул во второй раз. Случилось так, что на неволь­ничьем рынке было мало покупателей. Один из них искал себе раба, который смог бы работать на его лесном складе, где он изготавливал корабельные мачты. Несчастный вид Фатимы привлек его внимание, и, желая облегчить ее участь, он купил ее, так как считал, что у него ей будет легче, чем у другого хозяина.

Он привез Фатиму к себе, решив отдать в услужение жене. Но до­ма его поджидало печальное известие: груз с товаром, в который он вложил весь свой капитал, был захвачен пиратами. Теперь он не мог себе позволить содержать рабочих и ему, его жене и Фатиме при­шлось самим заняться изготовлением мачт.

Фатима, благодарная хозяину за доброту, так прилежно работала, что вскоре он даровал ей свободу, и она стала его доверенным лицом и помощницей. Итак, для нее началась новая, третья жизнь, и она по­чувствовала себя относительно счастливой. Однажды хозяин сказал ей: «Фатима, я хочу, чтобы ты отправилась в качестве моего агента на Яву с грузом мачт и выгодно продала их там».

И вот Фатима пустилась в плавание, но у берега Китая мощный тайфун обрушился на корабль и потопил его. Каким-то чудом девушке снова удалось спастись и она очутилась на незнакомой земле. Придя немного в себя, она стала горько плакать о своей несчастной судьбе. Как только ее жизнь, казалось бы, приближалась к благополучию, без­жалостный рок разрушал все ее надежды. «Почему так случается, -воскликнула она, - за что бы я ни взялась, всегда меня ждет немину мая неудача. Почему на меня сваливается столько несчастий?» Но ей никто не ответил, и она, заставив себя подняться, пошла в глубь страны.

Хотя никто в Китае никогда ничего не слышал о Фатиме и не знал о ее испытаниях, всем, однако, была известна древняя легенда о том, что какая-то чужестранка прибудет однажды в их страну и сделает шатер для императора. Так как никто в Китае не умел делать шатров, все с живейшим интересом ждали исполнения этого предсказания. Чтобы не пропустить этой женщины, когда она прибудет, каждый ки­тайский император по традиции раз в год посылал во все города и де­ревни гонцов, которые должны были доставлять в столицу всех чуже­странок.

Когда Фатима добрела до ближайшего приморского города, как раз был оглашен императорский указ о чужестранках, и люди, заметив ее, поняли, что она издалека, и через переводчика сообщили ей о не­обходимости явиться к императору.

Фатиму доставили ко дворцу и провели в тронный зал. «Госпожа, сумеешь ли ты сделать шатер?» - спросил ее император.

- Думаю, что сумею, - ответила Фатима.

Она попросила веревок. Но их не было. Тогда Фатима вспомнила свое ремесло прядильщицы, насобирала льна и наделала веревок. За­тем она попросила прочной ткани, но во всем Китае не оказалось та­кой материи, которая была ей нужна. Вспомнив то, чему ее обучали александрийские ткачи, она соткала прочную палаточную ткань. На­конец ей понадобились шесты, но их не оказалось в Китае. Тут ей пригодилось умение делать мачты, приобретенное в Стамбуле, и она ловко смастерила надежные шесты.

Закончив работу, она стала припоминать, как выглядели всевоз­можные шатры, которые она видела в своих скитаниях по свету, и вот шатер сделан.

Когда это чудо показали императору Китая, он пообещал Фатиме исполнить любое ее желание, так он был восхищен. Она пожелала ос­таться в Китае, где вскоре вышла замуж за прекрасного принца, с ко­торым прожила долгую и счастливую жизнь, окруженная своими Детьми.

И Фатима поняла: то, что казалось ей в свое время тяжелыми ис­пытаниями, обратилось в необходимый опыт, который помог ей дос­тичь конечного счастья.

 

​

ТАЛИСМАН

 

Г. Андерсен

​

«Принц с принцессой праздновали свой медовый месяц. Счастли­вы они были чрезвычайно, и только одна мысль не давала им покоя: им очень хотелось знать, будут ли они так же счастливы всю свою жизнь. Поэтому и стали они мечтать о талисмане, который оградил бы их от всяческого недовольства в супружестве. А были они очень на­слышаны об одном человеке; жил этот человек в лесу, и все уважали его за мудрость. В любой беде и во всяком затруднении мог он дать дельный совет. Отправились к этому мудрецу принц с принцессой и рассказали ему обо всем, что у них было на душе. Выслушал их муд­рец и сказал:

-  Ступайте странствовать по белу свету, и как встретятся вам сча­стливые и всем довольные муж с женой, попросите у них лоскуток исподнего, а как раздобудете такой лоскуток, носите его всегда как талисман. Это средство испытанное.

Сели принц с принцессой на коней и отправились в путь; вскоре услыхали они от людей об одном знатном рыцаре, который будто бы жил со своей женой счастливее всех других. Поехали они к нему в за­мок и стали сами супругов расспрашивать, правда ли они так доволь­ны своей жизнью, как говорит про то молва.

-  Все правда, - ответили те, - одно только горе: детей у нас нет! Стало быть, здесь искать талисман было нечего, и пришлось

принцу с принцессой отправиться дальше на поиски счастливых и всем довольных супругов. И вот приехали они в город, где, по слухам, был один честный горожанин, который жил со своей женой в мире, любви да согласии. К нему-то они и пошли и точно так же спросили, правда ли он так счастлив в браке, как о том рассказывают.

-     Да, уж что правда, то правда! - ответил муж. - Живем мы с же­ной душа в душу, вот только детей у нас многовато, а с ними много у нас и забот и горя! Стало быть, и у него искать талисман было нечего, и принц с принцессой отправились дальше, расспрашивая повсюду, не слыхал ли кто про счастливых и довольных супругов. Но такие все не объяв­лялись.

Однажды, едучи полями и лугами, увидали они неподалеку от до­роги пастуха, который весело играл на свирели. И видят, что к пастуху идет женщина с грудным младенцем; другого ребенка, мальчика, она ведет за руку. Как только пастух заметил женщину, он пошел к ней навстречу, поздоровался, взял малютку и стал ласкать его. А собака пастуха, прыгая и лая от радости, подбежала к мальчику и лизнула ему ручонку. Меж тем жена пастуха достала глиняный горшок, кото­рый принесла с собой, и сказала:

-  Иди-ка, отец, поешь.

Муж сел на землю и принялся за еду, но первый кусок он отдал малютке, а второй разделил с мальчиком и собакой. Все это видели и слышали принц с принцессой. Подошли они поближе и заговорили с мужем и женой:

• Уж вы-то, наверное, самые что ни на есть счастливые и доволь­ные супруги?

• Да, уж что правда, то правда, - ответил муж. - Слава богу. На свете нет ни одного принца с принцессой счастливее нас.

• Знаете что, - сказал тогда принц, - помогите нам, вы об этом не пожалеете! Дайте нам по лоскуточку от рубашки, которую вы носите на теле!

При этих словах пастух с женой как-то чудно переглянулись. А пастух сказал:

-  Видит Бог, мы бы рады дать вам не то что по лоскутку, но и це­лую сорочку, будь она у нас. Но у нас и тряпки-то никакой в доме нет.

Пришлось принцу с принцессой отправиться дальше не солоно хлебавши. Под конец долгие напрасные скитания им наскучили и они повернули домой. Когда принц с принцессой проезжали мимо хижины мудреца, они упрекнули его за то, что он дал им такой плохой совет, и рассказали про свое путешествие. Улыбнулся на это мудрец и сказал:

• Неужто вы и вовсе понапрасну съездили? Разве не вернулись вы домой умудренные опытом?

• Да, - ответил принц, — я узнал, что счастье и довольство своей судьбой - редкий дар на этом свете!

• А я, - сказала принцесса, - поняла: чтобы быть счастливым, нужно просто быть довольным своей судьбой, и все!

Протянул тут принц принцессе руки, и поглядели они друг на Друга с такой нежной любовью! Благословил их мудрец и сказал: В вашем собственном сердце отыскали вы истинный талисман! Храните его бережно, и тогда злой дух неудовлетворенности никогда не овладеет вами.

 

​

 

ОЧКИ СУДЬИ

А. Поп

 

Ошибаться - человечно, прощать - божественно.

 

«Жил-был когда-то мудрый судья, наводивший страх на всех во­ров и преступников. Дело в том, что судья обладал такими очками, при помощи которых он мог видеть насквозь всех людей. Как бы ис­кусно ни врал обвиняемый, как бы ни старался он извернуться - стои­ло только судье взглянуть на него сквозь свои очки, чтобы тотчас же узнать: стоит ли перед ним виновный или невиновный. И когда он по­сле того своим властным голосом говорил обвиняемому: «Полно при­творяться, я знаю, что ты делал, вижу также, как терзает тебя со­весть», преступник тотчас же падал духом, с трепетом признавался в своей вине и просил пощады. Судья отправлял его после этого в тюрьму, чтоб он мог на досуге подумать о своих делах.

Откуда взялись такие удивительные очки, кто смастерил их - это оставалось для всех тайной. Известно было только то, что очки при­надлежали еще отцу, дедушке и прадеду судьи, которые в свое время также были судьями в том же городе. Рассказывали, что лет двести тому назад очки были подарены тогдашнему судье добрыми карлика­ми, чтобы помочь ему открыть вора, выкравшего лучшие драгоценно­сти из их сокровищницы в недрах земли. Но это были только слухи -никто никогда не видал карликов и вообще никто не знал об этом деле ничего достоверного.

Для воров не было ничего страшнее очков судьи с их большими круглыми стеклами в черной роговой оправе. И вот однажды они со­брались и стали совещаться о том, нельзя ли как-нибудь отделаться от очков. Маленький рыжий вор выступил вперед и сказал: «По-моему, есть только одно средство - надо украсть эти очки». Совет понравился всем. Решено было, что тот, кому удастся овладеть очками, получит в награду от каждого по одному талеру.

- Мы должны кинуть жребий и выбрать двух людей, - посовето­вал еще рыжий. - Не удастся одному, удастся другому.

Таким образом, опасное поручение было возложено на двух во­ров: одного старого, поседевшего вора, не раз уже отсижившего в тюрьме и носившего кличку Сыча, и на другого — помоложе, за свои русые волосы прозванного Русаком. Последний раньше был добрым малым, честно зарабатывал свой хлеб портняжеством, имел жену и шестерых ребят. Но, попав в дурную компанию, он пристрастился к пьянству и картам, перестал работать и скоро опустился до того, что предпочитал воровской промысел честному труду. Но так как он был смышлен и ловок, то до сих пор еще ни разу не попался.

Первым попытал счастья старый вор. Ночью он пролез через окно в дом судьи, тихонько подкрался к его постели, так как успел выве­дать, что очки лежат всегда на ночном столике подле кровати. Утро чуть занималось, и вор рассчитывал, что судья еще спит. Но оказа­лось, что тот уже проснулся; услыхав шорох, он вскочил с постели, надел очки и грозно осадил вора:

- Я знаю все: ты хотел выкрасть мои очки - марш в тюрьму!

Вор испугался и хотел удрать, но на шум сбежались слуги и сын судьи; преступнику заградили путь, связали руки и отправили в тем­ницу.

Видя, что старик не возвращается, воры отрядили Русака. Тот принялся за дело совсем по-иному. Он пошел к незнакомому мастеру и заказал себе очки в роговой оправе, точь-в-точь такие же, как у са­мого судьи, только вместо полированных стекол он велел вставить простые. Мастер, правда, изумился такому заказу, но Русак был ма­лый находчивый и объяснил, что дети у него хотели разыграть пьесу, в которой участвует старый доктор в очках, и поэтому для них доста­точно простых стекол. Все это было очень правдоподобно, и поэтому мастер уступил ему очки очень дешево. После этого Русак разоделся в свой праздничный костюм, спрятал купленные очки в рукав и отпра­вился в дом к судье.

Последний сидел в своем рабочем кабинете и перед ним на столе лежали его чудесные очки.

• Господин судья, - заговорил Русак с самым почтительным ви­дом, - на краю города, в гостинице «Под липой» сидит какой-то важ­ный барин. Он говорит, что был когда-то вашим хорошим другом и очень хотел бы повидаться с вами, но так как ему надо уехать с бли­жайшим поездом, то не решается пойти к вам, чтобы не опоздать.

• Я сам сейчас пойду к нему, - отвечал судья. - Спасибо за то, что известил меня.

С этими словами судья пошел в соседнюю комнату, чтобы взять шляпу и палку. Этой минутой воспользовался хитрый вор и проворно заменил судейские очки своими. Судья, вернувшись, запер очки в письменный стол, сунул еще вору в руку серебряную монету в награ­ду за исполненное поручение и поспешил в указанную гостиницу. По­нятно, никакого товарища там не оказалось. В ответ на расспросы судьи хозяин гостиницы мог только ответить:

-  Правда, здесь было несколько проезжих и очень возможно, что один из них был тот, кого вы ищете. Но они полчаса тому назад отправились на вокзал, теперь, наверное, они уже уехали.

Судья посмотрел на часы. «Поезд сейчас уходит, я опоздал, - подумал он. - Очень возможно, что посланный не торопился исполнить свое поручение». И он с досадой вернулся домой.

Только на другое утро судье снова понадобились очки. Каково же было удивление, когда, надев их для исполнения своих обязанностей, он почувствовал, что обычная проницательность на этот раз ему изме­няет. «Странно, - думал он про себя, - я ведь вчера сам запер очки в ящик письменного стола. По-видимому, они внезапно потеряли свою чудесную силу».

Целый день судья казался очень расстроенным, и жена, привык­шая видеть его всегда веселым и разговорчивым, не могла добиться от него объяснения, почему он так мрачен и молчалив.

Между тем Русак, в восторге от удавшейся хитрости, поспешил в тот кабак, где его ждали приятели. Вот была радость, когда он выло­жил на стол свою добычу! До глубокой ночи пировали воры. Они то и дело пили за здоровье Русака. А всех больше ликовал последний, по­лучивший еще вдобавок от десяти воров десять талеров, как было ус­тановлено.

Вдруг ему пришла в голову мысль самому надеть чудесные очки, и в ту же минуту всю его веселость как рукой сняло. С помощью оч­ков он увидел насквозь всех своих приятелей. Он увидел, что все они ему завидуют, что один даже задумал похитить у него десять талеров; он прочел в их сердцах, что все они лжецы и негодяи, что на совести у некоторых немало пролитой крови. И его охватил ужас перед преж­ними друзьями.

Чтобы не дать обокрасть себя, он поспешно встал и отправился домой.

Он резко постучал в дверь. Последнее время он привык приветст­вовать жену одними ругательствами, теперь же, когда ему пришлось постучаться несколько раз, прежде чем ему открыли, он готовился поднять целую бурю! Жена вышла к нему как всегда бледная и дро­жащая, но без тени укоризны в лице.

-  Прости голубчик, - кротко сказала она. - Я не могла сейчас от­крыть тебе: наш маленький тяжело заболел, и я как раз делала ему компресс.

Русак уже было открыл рот, чтоб разразиться бранью, но в эту минуту благодаря очкам, которые он второпях забыл снять, он не­вольно заглянул в душу жены, и брань так и застряла у него в горле. Впервые он ясно увидел, как сильно она его любила, как горячо она только что молилась Богу, чтобы он простил заблудшего и вернул его на путь истинный; он увидел также, как она заботилась о нем, как она отказывалась сама от ужина, чтобы сохранить для него последний ку­сок хлеба и сыра, как она трудилась целый день, заботясь о детях и ухаживая за больными. И, не отдавая себе отчета в охватившем его чувстве, он схватил руку жены и пожал ее так ласково и нежно, как уже давно не случалось ему делать. Бедная женщина даже оторопела от такой неожиданной ласки.

-  Что с тобой? Зачем ты надел очки?.. Ты заболел, у тебя испор­тились глаза? - спросила она с тревогой.

Русак ласково погладил ее по волосам и сказал взволнованным голосом:

-  Ступай теперь отдохни, завтра ты все узнаешь. А я тем време­нем присмотрю за нашим ребенком.

Жена совершенно не могла объяснить себе этой внезапной пере­мены в обращении мужа. Тем не менее, она от усталости скоро заснула и спала таким спокойным сном, какого она уже давно не знала.

Наступило утро, дети должны были отправиться в школу. Обыч­но, боясь отцовских колотушек, они старались как можно меньше по­падаться ему на глаза. Но сегодня он сам позвал их к себе, поцеловал каждого в лоб и сказал:

-  Будьте послушны и учитесь хорошенько, дети, чтобы из вас впоследствии вышли честные люди.

Потом он сел за стол и занялся шитьем. Он ничего не говорил, но работа так и спорилась в его руках. Жена же только смотрела и радо­валась; и ей казалось, что это самый прекрасный день в ее жизни.

Наконец наступил вечер, детей уложили спать, а Русак собрался с духом и рассказал жене обо всем. Он выложил на стол очки и нажи­тые на них десять талеров и закончил свой рассказ словами: «Отныне мы с тобой заживем по-старому».

У доброй жены слезы полились из глаз.

-  Слава Богу, что все кончилось так благополучно! – воскликнула она. - Но завтра, чуть свет, ты должен отнести ворам, твоим прежним приятелям, полученные от них деньги. Это добро нажито нечестным путем и не пойдет нам впрок. А потом ступай к судье и верни ему об­ратно его очки. Если тебе придется понести наказание, то прими его со смирением. Лучше искупить свою вину, чем ходить безнаказанно, но с нечистой совестью. Я, впрочем, надеюсь, что судья отнесется к тебе не очень строго. -      Да ты права! - воскликнул муж. - Я даже не стану дожидаться завтрашнего дня. Еще сегодня я разыщу своих приятелей и верну им деньги. Я не хочу больше держать их в доме. А завтра утром я пойду к судье и, как это ни тяжело, но повинюсь во всем.

Сказано - сделано. Еще в тот же вечер он пошел в обычное место собраний воров, швырнул им деньги на стол и сказал:

-  Берите их обратно, я не хочу ваших денег, не хочу больше и знаться с вами!

А когда на другое утро он заявился к судье, тот так обрадовался возвращенным очкам, что отпустил раскаявшегося вора без всякого наказания.

С тех пор Русак всегда оставался честным и трудолюбивым и сча­стливо прожил с женой еще многие годы. И дети его также выросли честными людьми.

 

​

​

 СТО ЖЕЛАНИЙ

Р. Гамерлинг

«Счастье так мало зависит от материальных благ и вещей, что тот, для кого эти вещи сделались безразличны, пожалуй, ближе всего к тайне счастья.

 

Это было давно, очень давно, когда на земле жили еще славные рыцари, а в сказочных замках и дворцах - добрые и злые феи. Одна из таких фей, по прозванию Желанная, поселилась на высокой горе, над крутым обрывом, и выстроила себе там дворец, а вокруг дворца при­казала воздвигнуть высокую стену, сплошь покрытую бриллиантами, жемчугом и драгоценными камнями. Стена эта так блестела, что если бы кто вздумал приблизиться к ней, тот непременно должен был ос­лепнуть от страшного блеска.

Название Желанной фея получила недаром: все знали, что кому удастся повидать фею и взглянуть в ее блестящие глаза, тому она обя­зана исполнить всякое задуманное желание. Но в том-то и дело, что никто не осмеливался подойти к дворцу феи, боясь ослепнуть. О гла­зах же самой феи рассказывали, что они такие огненные, что на кого раз взглянет, тот сейчас сгорит от их огня...

Нашелся только один рыцарь, который не побоялся ни ослепи­тельного блеска стены вокруг дворца феи, ни огненных глаз ее самой. Рыцаря этого звали Авекдей. Одев рыцарские доспехи, Авекдей велел подать слепого коня и на нем отправился в путь. Слепого коня он вы­брал нарочно, так как другой конь от блеска дворца ослеп бы и, кроме того, пожалуй, испугавшись яркого света, понес бы всадника.

Три дня и три ночи не сходил Авекдей с седла, пока не добрался до той горы, на которой находился дворец Желанной. Он так устал с дороги, что заснул, сидя на коне, крепким сном и совсем не заметил, как конь понес его на самую вершину горы. От усталости глаза рыца­ря сомкнулись так крепко, что даже яркий блеск дорогих камней не в состоянии был разбудить его.

Во дворце феи и не подозревали, что рыцарь так близко. Все при­служницы Желанной были убеждены, что доступ во дворец невозмо­жен и поэтому плохо сторожили ворота дворца. Вот почему конь Авекдея преспокойно, никем не замеченный, въехал прямо во двор и остановился у порога небольшого домика.

Было еще рано. Во дворе - ни души. Простояв спокойно несколь­ко времени, конь Авекдея начал нетерпеливо топать ногой. Движения лошади разбудили, наконец, Авекдея. Он проснулся, протер глаза, стал оглядываться. Рыцарь не подозревал, что находится во дворе феи Желанной и думал, что попал куда-нибудь в богатый рыцарский замок и что домик, у которого он стоит, жилище привратника.

-  Эй, нет ли здесь кого-нибудь? - крикнул он, соскакивая с лоша­ди и ударяя своим тяжелым мечом в дверь.

Старая привратница феи, спавшая в домике, с испуганным видом подбежала к двери.

• Кто в такой ранний час вздумал нас беспокоить? – произнесла она дрожащим голосом.

• Полно спрашивать! - закричал Авекдей. - Открой скорее дверь, а то я мечом своим разломаю ее на куски!

Старуха затряслась от страха и тотчас открыла дверь. Увидев пе­ред собой рыцаря, старая привратница заломила руки и вскрикнула:

• Несчастный! Как ты попал сюда? Знаешь ли ты, где теперь на­ходишься? Ведь это дворец феи Желанной...

• Дворец феи Желанной? - переспросил Авекдей. - Отлично. Мне ее-то и надо.

• Что ты говоришь, безумный! — ответила привратница. - Не по­нимаю, как тебе удалось проникнуть сюда, не ослепнув от блеска тех камней, которыми усеяна стена дворца. Верно, ты чем-нибудь закол­довал и свои глаза, и глаза своей лошади. Но никакое колдовство не защитит тебя от огненных глаз феи Желанной: ты сгоришь от одного ее взгляда...

• Ты так думаешь, старуха? - с пренебрежением заметил Авекдей, садясь на единственный в избушке стул. - Ну, сгорю, не сгорю, а ты меня пока хорошенько накорми. Я устал и проголодался с дороги.

• Я не могу тебя ничем накормить, - ответила старуха, - ничего у меня нет, даже капли воды нет...

• Врешь! — крикнул Авекдей, схватив ее так сильно за руку, что старая привратница даже вскрикнула от боли. - Врешь, я вижу тут целый кувшин, наполненный водой.

• Это... это... заколдованная вода, - ответила старуха.

• А! Заколдованная! - обрадовался Авекдей. - И прекрасно. Ска­жи, кем она заколдована и в чем волшебство этой воды?

• Рыцарь, ты требуешь от меня невозможного. Я ни за что не ска­жу о свойствах этой воды. Ибо раз ты это узнаешь - глаза феи Желан­ной станут для тебя безопасны.

Старуха проговорилась, сама не заметив этого. Но Авекдей, вни­мательно слушавший ее, сразу сообразил, как дальше поступить.

Если ты не скажешь, - произнес он грозно, хватая кувшин, - то я разобью этот кувшин и вылью из него воду.

• Не делай этого, не делай! Иначе и ты, и я погибнем! - взмоли­лась встревоженная старушка, падая на колени. — Не выливай эту во­ду: в ней вся сила против огненных глаз феи. Без этой воды ведь и я должна сгореть от блеска ее глаз... Уж так и быть, я все тебе скажу. Ты знаешь, рыцарь, - начала привратница, — что глаза феи Желанной горят таким огнем, что на кого она бросит свой взор, тот сейчас дол­
  жен сгореть. Но вода в моем кувшине заколдованная: каждая капля этой воды тушит этот огонь на время, пока тот, кто пустил хоть одну каплю в глаза феи, разговаривает с Желанной.

Авекдей слушал внимательно.

• Понимаю, - сказал он. - Значит раньше, чем начать разговор с Желанной, надо смочить ей глаза несколькими каплями этой воды?

• Да, рыцарь, ты понял меня, - ответила старуха.

• Но как же это сделать? - спросил Авекдей. - Ведь если я при­ближусь к фее, то раньше, нежели я успею дотронуться до ее глаз, она поспешит одним своим взглядом уничтожить мой замысел.

• Я вижу, рыцарь, что ты храбр и настойчив, поэтому из жалости к тебе я скажу, как поступить; теперь еще рано, фея спит сладким сном; иди во дворец, подкрадись к изголовью ее постели и на закры­тые, спящие глаза опусти по три капли воды.

• Нет, не три капли! - закричал обрадованный Авекдей. - Я весь кувшин вылью на ее глаза, чтоб сделать их безвредными навсегда.

-     Не делай этого, рыцарь! - испуганно ответила старуха. – Ибо уничтожив навсегда огонь в ее глазах, ты вместе с тем уничтожишь и ту чудную силу, которая дает фее возможность исполнять все жела­ния. И тогда ты сам пострадаешь, ибо ни одно из твоих желаний не будет исполнено.

-  Спасибо за совет старуха. Я не оставлю этого совета без награ­ды, когда все те желания, которые я хочу предъявить фее, будут ис­полнены.

Старуха хотела было что-то сказать в ответ, но нетерпеливый Авекдей, не выслушав ее, схватил кувшин и направился в сад. Пройдя несколько шагов, он дошел до каменной лестницы, которая вела во дворец феи. Во дворце все еще спали. Авекдей прошел целый ряд рос­кошно убранных комнат, не встречая никаких препятствий. Наконец он дошел до последней, золотой двери, которая вела в опочивальню феи Желанной. Дверь была открыта, и Авекдей увидал молодую деви­цу необыкновенной красоты.

В первую минуту Авекдей был так восхищен ее красотой, что не смел подойти. Пересиливая, однако себя, он быстро схватил смочен­ный в захолодевшей воде батистовый платок, который он принес с собою, и, опустившись на колени, провел мокрым платком по глазам красавицы.

Фея вскрикнула и проснулась. Приподнявши голову, она со стра­хом и удивлением взглянула на рыцаря, который стоял на коленях у ее дивана. В глазах феи на минуту сверкнул страшный огонь, но тут же погас.

• Несчастный, уходи скорее! - закричала она, закрывая глаза ру­ками. - Уходи, если не хочешь погибнуть, как погибли другие смель­чаки, которые являлись сюда в надежде, что я исполню их желания.

• Не стращай меня, фея. Я не боюсь твоих молниеносных глаз. Для меня не опасен их огненный блеск, - ответил спокойно Авекдей. - Смотри, в моих руках платок, смоченный заколдованной водой. Этим платком я уже лишил твои глаза их огненного блеска и сделал их безопасными для меня.

Фея вздрогнула, встала и выпрямилась. Широко раскрывая глаза, она бросила пристальный взгляд на Авекдея, точно желая убедиться, действительно ли ее глаза потеряли свою огненную силу. Но Авекдей преспокойно вынес взгляд и храбро посмотрел ей в глаза.

Фея убедилась, что Авекдей говорил правду.

-  Не знаю, какой хитростью добыл ты заколдованную воду, - ска­зала она, - но теперь я в твоей власти: ты знаешь, что всякий, кто при­близится ко мне, вправе предъявить какое угодно желание, я же обя­зана исполнить его. Я знаю это, поэтому я и пришел сюда, - ответил Авекдей. – Не думай, однако, фея, что я, подвергшись опасности, ограничусь немно­гим... Тебе, фея, придется меня долго слушать. Список моих желаний очень длинен: я намерен тебе предъявить ровно сто различных желаний, и ты все их должна исполнить. Садись и слушай.

Фея хотела прервать его, но Авекдей не дал ей слова сказать и тотчас же продолжал:

-   Во-первых, я желаю, чтобы ты сделала меня богатым,  во-вторых, я желаю, чтобы ты сделала меня знатным рыцарем, в-третьих, я желаю, чтоб у меня был громадный дворец, и в этом дворце...

-  Замолчи, безумный, - крикнула фея, - не трать напрасно слов. Я не могу исполнить всех твоих желаний. Мне дана волшебная сила ис­полнить всякое желание того, кто приблизится ко мне и выдержит ог­ненный блеск моих глаз, но только одно-единственное желание - небольше. Такова уж волшебная моя судьба. Если бы я и хотела, я не в состоянии исполнить больше одного желания, хотя бы ты вздумал да­же лишить меня совсем моих глаз.

Авекдей отскочил назад. Он знал и слышал, что фея в состоянии исполнить всякое желание, но ему никогда на ум не приходило, что только одно желание, не больше.

• Ты правду говоришь, фея? - спросил он тихо.

• Клянусь тебе в этом, рыцарь, - больше одного желания я не в силах исполнить.

Авекдей грустно опустил голову. Что же ему пожелать? Какому из сотни желаний, которые он хотел предъявить фее, отдать предпоч­тение?

Долго сидел молча бедный рыцарь, не зная на что решиться. Пе­ред ним проносились длинной вереницей картины богатства, счастья, знатности; он видел себя то на быстром коне во главе победоносного войска, то в богатом дворце, окруженным рыцарями, исполняющими все его приказания, то женихом чудной, как заколдованная фея, невес­ты...

Но разве можно быть счастливым исполнением одного желания?

«Приятно возвратиться с поля боя победителем, - думал про себя Авекдей, - но что ждет меня после победы? Нищета и одиночество... Нет, нет, не надо мне победы, лучше богатство. Но к чему мне богат­ство, если мне не с кем будет его делить, если у меня не будет ни лю­бящей жены, ни детей, с которыми я мог бы поделиться моим счасть­ем?.. Лучше я попрошу у феи красивую и добрую жену...»

Уже солнце склонилось к закату, когда Авекдей, бледный и уста­лый, вскочил на ноги и крикнул: - Довольно думать! Раз все мои сто желаний не могут быть ис­полнены, не надо мне исполнения ни одного. Впрочем, нет, одно же­лание я все-таки предъявлю тебе, фея: сделай, чтобы я был доволен всегда тем, что имею, чтобы никогда не мучили меня ни жадность к лучшему, ни зависть к тем, кто счастливее меня. Вот единственное мое желание.

Фея подняла обе руки кверху. В глазах ее засверкал огонь. - Желание твое будет исполнено, - сказала она торжественно. - Всегда ты будешь доволен тем, что у тебя будет, и тебе предстоит сделаться самым счастливым человеком в мире. Если у тебя не будет богатства - ты будешь считать, что тебе его не надо и что того, что у тебя есть, для тебя достаточно. Да, рыцарь, не ты - другим, но другие тебе будут завидовать, другие - и богаче, и счастливее, и знатнее тебя. Теперь прощай.

Авекдей низко поклонился, сел тотчас на коня и, напевая веселую песню, отправился в обратный путь.

В жизни его много изменилось с тех пор: он остался таким же бедным, мало известным рыцарем, каким был до своей поездки во дворец феи Желанной. Но слова феи оправдались: все завидовали ему, ибо не было человека счастливее его, никто не слыхал из уст его жа­лобы на судьбу - он всегда и во всем был доволен тем, что давала ему жизнь, и не жаждал ничего больше.